Сильная ссора с сыном-подростком наваливается чувством вины: тело — апатичное, дела — неважны, смыслы — блеклые. Чувство вины лишает витальности. Заставляет меня верить, что именно я — источник проблемы. Наделяет всемогуществом: я все могу контролировать, всему являюсь причиной, все могу исправить.
Моя чувствительность распаковывает происходящее на детали, тревога создает из них человека, не способного управлять своими эмоциями и поступками. Этот человек — мой сын.
Страх. Тревога. Бессилие.
Они требуют немедленного решения:
— Остановить поток мата, оскорблений и хлопающих дверей
— Укрепить ценность отношений
— Научить конструктивному поведению
— Научить узнавать фрустрацию
— Научить ответственности за свои эмоции
— Научить решать конфликты конструктивно
— Научить говорить о своей боли
— Научить…
В моих руках ворох гуманистических идей и решимость изменить мир и человека. Стоит мне только заговорить и он осознает и изменится.
На деле же — предъявляю свои козыри тому, кто играет совсем в другую игру.
Что же делать? Противостоять чувству вины, а не ребенку, который не в силах справиться со своим гневом.
Прежде, чем «научить», следует признать — большинство целей не могут реализоваться здесь и сейчас. Это помогает снять фрустрацию с собственной беспомощности «Я столько раз тебе говорила, а ты все равно…».
Он, как и я, некоторым вещам будет учиться всю жизнь. При условии, что выберет путь осознанного развития.
Поэтому единственное, на что я могу повлиять здесь и сейчас — мои навыки строить отношения. Конфликты — часть этого: чем сильнее мы стараемся исключить их из этой формулы, тем чаще они будут о себе напоминать.
Принятие освобождает от всемогущества и открывает возможности:
Чему я хочу научиться, чтобы решать конфликты с детьми, от которых отношения крепнут?
