Иногда, открывая лэптоп, я начинаю писать что-то отвлеченное или не пишу вовсе, молча возмущаясь ленте в ФБ. Потому что настоящего мужества требуют тексты о том, что мне действительно важно — о Шоне. О том, как нам дается с ним обучение, общение и вообще отношения. Писать о ребенке, с которым никогда ничего не было легко.
Когда я говорю “никогда ничего” — я преувеличиваю. Шон бывает нежным и искренним, ласковым и заботливым, легким и свободным. Наши ссоры и трудности чаще от того, что мы с ним настолько похожи, что, встретившись, создаем смеси, которые соединяясь не растворяются, а оставляют на дне тяжелый осадок.
Когда девять лет назад я родила его, мой мир был черно-белый: непонятное в нем легко можно было расчертить на ровные геометрические фигуры, уложив каждую в аккуратную ячейку — квадратный идеальный мир.
Похоже на то, как в детстве мама делала курсовые студентам. Она шла на кухню, брала острый кухонный нож и точила им простой карандаш: в мусорное ведро, поверх картофельных очисток от ужина, летела деревянная стружка, на ноже оставались резкие следы от грифеля. Карандашом мама чертила идеальные линии, подписывала их своим идеальным почерком так, что внутри втулок хотелось разбить домик и жить. Это было настоящим совершенством: выверенным и точным.
Так я думала выглядит любовь. Это потом стало проясняться, что любовь больше похожа на коробку с цветными карандашами из детского стола: одни новые, другие уже сломаны, третьи исписаны в огрызки, на которые ты надеваешь старый корпус от фломастера, и он еще долго помогает тебе создавать шедевры. Есть среди них и те, которые только что заточили, приложив массу усилий. Сама коробка исчерчена, а на ее дне цветная карандашная пыль. Если собрать эти карандаши в кулак, поставить их грифелями на лист и сделать движение рукой, то получится узор. Смотришь на него и из каляки, разноцветной и неожиданной, по телу разливается тепло: объединив все, самому неказистому чувству находится свое место; все вместе они поддерживает друг друга. И что бы дальше ни происходило — ты уже знаешь — не карандаши создают это тепло, а тот, кто выбирает объединять все, без исключения.
